Ложный след. Шпионская сага. Книга 2 - Страница 37

* * *

Московский НИИ квантовой физики РАН

5 мая 2005 г., глубокая ночь

После визита к профессору Моргулину мы решили не ждать и назначили взлом лаборатории уже через три дня.

Вообще-то все было готово – и вирус, и группа поддержки. Проникнуть в здание не составило никакого труда. Как и было запланировано, ребята позвонили на пункт управления, и когда через несколько секунд выяснилось, что звонок ошибочный, в систему уже были вставлены видеоролики, показывающие пустые коридоры. Возня с солдатами при входе в лабораторию Стерина тоже заняла не больше четверти минуты; мы просто отключили ребят нервно-паралитическим газом. А чтобы они не волновались, придя в себя, одного из них я втащил в туалет и усадил на унитаз. Пусть думает, что упал там в обморок!

Биометрическая система отреагировала на снимок сетчатки глаз Светланы быстро, и за пульт главного компьютера я сел через две минуты. Инструкции юного хакера оказались исчерпывающими, и я быстро снял данные, собранные американским вирусом, а затем буквально за минуту внес подготовленный вирус в программу. Пока все шло по плану. Пусть сидит себе, собирает информацию. Вернусь через два-три месяца, тогда и узнаем, что к чему. Еще минута ушла на выход. Я посмотрел на часы: вся операция заняла около пяти минут. Безупречно.

На обратном пути у входной двери я оставил на полу «жучка»: крошечный аппарат, всего в несколько миллиметров диаметром, похожий на кусочек мрамора. Нам ведь нужно было узнать, что станет делать охрана. Пожалуй, во всей операции это было самое слабое место. Трогать бойцов нельзя – никто не должен догадаться, что в лаборатории побывали посторонние. Через пять минут первый солдат, лежавший на полу, поднялся, оглянулся по сторонам. На его лице читалось некоторое замешательство, но он, очевидно, не понял, что случилось. Скорее всего, парень решил, что поскользнулся. Неплохо… Он тут же начал звонить напарнику, видимо, узнать, что все в порядке. Второй страж порядка точно в то же время проснулся, сидя на унитазе со спущенными брюками. Через минуту он вышел из туалета, не совсем понимая, как туда попал. Но не выказывать же себя идиотом! Ребята, каждый в отдельности, как и предвиделось, решили не придавать эпизоду особого значения, ведь оба ничего не видели и, самое главное, не поняли. На этом все и закончилось. Мы же, посмотрев на них, снова позвонили на контрольный пункт и за время разговора поменяли пленки. Все прошло великолепно. Оставалось только ждать.

* * *

Через несколько дней я уже рассказывал Рафи о московской операции – как всегда, в подробностях, не скупясь на жесты. Как известно, на смысл сказанного влияет только 7 % слов, еще 25–30 % дает тон повествования, остальные 60 % до собеседника доносит жестикуляция. Рафи то и дело прерывал меня, просил повторить что-либо, интересовался деталями. Я же говорил и говорил, ведь мне было что рассказать.

Данные, собранные американским вирусом, сданы в обработку. Новый вирус вставлен в центральный компьютер в московской лаборатории, и теперь оставалось только ждать. Мой следующий визит в лабораторию планировался только через два-три месяца, а пока придется готовиться к поездке в Афганистан, где мне предстояла операция по захвату генералов, на которых пало подозрение в причастности к владению «электронной куклой». Для завершения операции нам была нужна одна такая «кукла», иначе, даже получив информацию из центрального компьютера, мы не поймем, в чем дело.

Ахмед Шах, наш человек в «Хизболле», прислал из Ливана список афганских генералов, замешанных в торговле наркотиками с этой полувоенной-полуполитической организацией, слывущей в Ливане очень влиятельной силой. Фанатическая антиизраильская направленность сделала ее объектом наиболее интенсивной разработки Моссада. Мы также получили списки саудовских офицеров, занятых тем же. Информация включала не только имена конкретных людей, замешанных в этих делах, но и счета, куда Ахмед переводил деньги, а также даты переводов. Все, что он нам сообщил, подтверждалось данными, предоставленными в наше распоряжение конторой Кея, и там фигурировали одни и те же имена. Еще Ахмед сообщил, куда «Хизболла» вкладывала свободные денежные средства и имена всех брокеров, с которыми велось сотрудничество. С такой информацией допрос не составит сложности, да и нанести точечный финансовый удар не составляло труда. Эту тему я обсудил с Рафи, и мы уже выработали план действий, целью которого было лишение наших мусульманских «братьев», желающих уничтожения Израиля, всякой финансовой возможности это сделать. Ведь нет денег – нет войны. Воевать вообще очень дорого. Это станет следующим шагом в нашей борьбе с террором. В душе я поблагодарил Ахмеда за отлично выполненную работу, результатами которой решил воспользоваться.

Рафи, как обычно, передал мне папку с документами и удалился в соседнюю комнату, предложив переговорить с ним еще раз после того, как я прочту документы.

Я согласился, подумав: «Чего это он? Он ведь начальник, может говорить со мной когда хочет и сколько хочет. Похоже, он чем-то явно озабочен».

Выпив чашечку кофе, я углубился в чтение. На первых листах – повествование о группе моей поддержки. Как всегда, я должен был знать, с кем имею дело.

История оказалась интереснейшая и включала описание жизни и деятельности нашего самого важного агента в арабском мире, а также данные об интересующих нас афганских и саудовских генералах.

Глава 23

Газа

2 октября 1996 г., 7:50

Жизнь Ахмеда Шаха, человека, свободного от тяжелого груза конкретного политического направления, определялась одним мощным желанием – создать семью и обеспечить ее благосостояние. Для достижения столь простой и вместе с тем благой цели у него, казалось, было все необходимое. Природа щедро одарила его различными способностями, но прежде всего особой склонностью к языкам: в свои 28 лет он не только владел несколькими диалектами арабского, но и, что более удивительно, свободно изъяснялся на нескольких европейских языках, включая французский и немецкий. Было у него и другое, не менее удивительное свойство, слывшее большой редкостью среди соплеменников: абсолютная, иногда доходящая до курьезов, пунктуальность. Никто из друзей или родственников никогда не допытывался, почему у молодого человека проявилось столь странное тяготение к точности.

Постепенно юношеское желание отличиться, проявлявшееся в публичной демонстрации быстрого запоминания незнакомых слов и целых выражений, переросло в настоящее увлечение и в конце концов стало профессией. Помимо зарплаты учителя французского языка в старших классах средней школы в поселении городского типа Калансуа, что на севере Израиля, Ахмед имел отличную подработку в качестве переводчика при военной администрации Израиля в Газе. Такую работу принято считать находкой: за относительно небольшие усилия платили хорошие деньги.

Сегодня понедельник – день, посвященный второй, «почетной» работе. Он сел в свой маленький потрепанный «Фиат» и направился в сторону Газы. Размышления о собственном доме, куда он приведет будущую жену, занимали обычно все время его поездки до места. Приятные подсчеты суммы, необходимой для завершения строительства, создавали ощущение будущего уюта и спокойствия. Расчет, проделанный в минувший понедельник, предполагал год и восемь месяцев. Но сегодня почему-то получилось только полтора года. Конечно, чем быстрее, тем лучше, но нужно все-таки пересчитать все заново. Может быть, он не учел последних подорожаний строительных материалов? Впрочем, Аллах вознаграждает терпеливых. Главное, что дело не слишком резво и не без хлопот, но все же продвигается… И хотя подрядчик Абу Халед все настойчивее предлагает приостановить стройку и сделать все одним махом, когда денег будет достаточно, Ахмед ни за что не уступит: хоть самая малость, хоть несколько кирпичей, но зато каждый день! Он платит за это наличными, и какое ему дело до удобств или неудобств подрядчика! У него достаточно своих проблем, чтобы еще думать о чужих.

От строящегося дома мысли плавно перекатились к будущей свадьбе. О, эту свадьбу соседи и родственники запомнят надолго! Его родители смогут по-настоящему гордиться своим сыном. А какая у него прекрасная невеста Асмин! Вся округа говорит о ней тольк