Ложный след. Шпионская сага. Книга 2 - Страница 2

Глава 2

Тель-Авив

Явочная квартира Моссада

27 января 2005 г., 20:00

Марина сидела, почти утонув в огромном кресле Рафи, и обдумывала предстоящий разговор с ним. Они не виделись больше двух долгих лет, да и раньше их общение сводилось только к отчетам о ее делах. Наверняка теперь он начнет расспрашивать ее о деталях питерского задания. Тогда, закончив работу со Страховым, она буквально через пару недель оказалась вместе с Леонидом в Белогорске. Ей даже не пришлось выезжать из России.

В гарнизонном городке они провели четыре счастливых месяца. До сих пор им еще не доводилось побыть вдвоем хотя бы несколько недель подряд. А сейчас Леон был рядом, они жили как обычные семейные люди! В Белогорске Леонида отправили на задание, с которого из восьми человек вернулись двое, и именно из-за этого непонятного возвращения у Леона начались проблемы. Его заподозрили в измене и уволили из армии.

Из гарнизона они отправились в Москву, где более или менее нормально прожили еще полгода, хотя Леон мотался по стране, пытаясь закупить то новые технологии, то патенты. Какие – Марина не знала. С самого начала они условились: чем меньше говорим о работе, тем лучше. И она всегда соблюдала этот договор, хотя ей очень хотелось знать, чем занят ее любимый.

Марина потянулась в кресле. Мысли крутились в голове сами собой: «Когда Леон привел меня в школу Моссада по просьбе Рафи, мой куратор Йоси с первого дня постоянно твердил, что я должна успеть безупречно подготовиться к третьему этапу учебы – самостоятельному контрольному заданию. Причем кроме Йоси об этом задании никому знать не положено. Даже Леону. Ну, это понятно. Я таких разговоров не боялась, соглашалась, зная, что Леон так или иначе все узнает, почувствует, поймет и найдет способ помочь мне, даже если я и не узнаю об этом ничего. Ведь он постоянно помогал мне во время учебы…

Сначала я мечтала о том, как блестяще справлюсь со своим первым заданием и как изумится Леон. Ведь он привык видеть во мне женщину-ребенка, дорогое и близкое существо, а не взрослую, не зависящую от него женщину. А тут пришло время проявить себя самостоятельным человеком, профессионально равным ему. Интересно, что делать-то придется? Ни одного объяснения о моей будущей роли ни от Йоси, ни от Рафи я не получила, хотя и догадывалась. А потом уже было не до выяснений. Столько всего произошло… Не стало отца. И все вокруг, точнее, во мне, сразу как-то изменилось. Я почувствовала свое сиротство, хотя по-настоящему осознала не сразу. Да и как я могла тогда смириться с мыслью о том, что теперь мне придется жить без отцовской любви и защиты, что на всей земле для меня останется только Леон? Это было особенно страшно. Я понимала, что если с ним что-нибудь случится – мне не жить. Причем, как говорится, в «медицинском смысле», то есть мое физическое существование прекратится одновременно с ним, и неважно, погибнет он или разлюбит меня. Все равно без него жизнь потеряет смысл.

Выходит, я, во-первых, должна жить самостоятельно. Во-вторых, придется учиться нести ответственность за все свои поступки и решения. Это не «маленький бунт», который я устроила отцу в знак протеста против его бесконечных отъездов – нанялась работать официанткой в кафе. Его тогда чуть удар не хватил! Он ведь тоже воспринимал меня как маленькую принцессу, для которой главная проблема – в какой цвет покрасить волосы. Теперь все по-другому. Леон рядом, но у него своя работа, своя жизнь, куда мне нет доступа, причем для моей же безопасности, как он объяснил. И совсем скоро я поняла, что и у меня своя жизнь, где Леона рядом нет. Я не стала меньше любить его, но как-то перестроилась в душе. Моя первая, почти детская влюбленность в него и безоговорочная вера в его лидерство и непоколебимый авторитет стали более «умными», что ли… И потом, он – мужчина, а значит, другой. Всего ему не объяснишь. Ведь они нас, женщин, не понимают. Кстати, Леон почти и не заметил этих моих «дамских» переживаний. Оно и к лучшему. Ну что ж, пора разом повзрослеть. Вот это и есть, по большому счету, мое первое самостоятельное контрольное задание.

Конечно, я удивилась, когда позвонил Йоси и вместо занятий пригласил меня в кафе. Поначалу было не очень привычно, что все наиболее важные и секретные разговоры со мной он вел не в своем кабинете, а в городе. В кафе, парках, ресторанах… Потом я перестала обращать внимание на такие мелочи, но тогда, в первый раз, растерялась и насторожилась: что-то будет…

И действительно: как только мы уселись за столик полупустого кафе, Йоси объявил, что хочет обсудить мое контрольное задание. Меня бросило в жар, в горле застрял ком, даже низ живота заныл.

– Сначала я рассказываю тебе все, что считаю нужным, а ты меня не перебиваешь, не падаешь в обморок, не делаешь испуганных глаз, а продолжаешь улыбаться и есть мороженое. Это тоже часть тренинга, поняла?

Я часто закивала: поняла.

– Значит, так. В России ты давно не была… поедешь, посмотришь, как она теперь поживает и выглядит.

Йоси улыбнулся, а я почувствовала, что мне хочется сжаться и закрыть глаза. Россия! Я ведь там теперь совсем чужая! Руки похолодели, ноги словно вросли в землю так, словно мне придется просидеть в этом кафе остаток жизни. Да уж, ничего не скажешь – беззаботно улыбаться стало гораздо сложнее, Йоси не зря предупреждал. Все-таки сложно воспринимать такие неожиданные новости легко и равнодушно.

– Там проходит одна наша очень сложная операция. Оперативник не может самостоятельно справиться с заданием. Есть человек, до которого ему не добраться. А тот – ключевая фигура, его необходимо приручить, обработать до полного доверия. Чтобы бежал к тебе советоваться по любому поводу. Понятно?

– Почти.

– Ну, это уже хорошо. Ты получишь все инструкции и дополнительный тренинг в школе. С завтрашнего дня тебе поменяют программу подготовки. Главное, чтобы ты поняла: любыми средствами нужно привязать его к себе.

– Совсем любыми?

– Совсем.

– И никто не узнает?

– Никто.

– А Леон?

– Это зависит от тебя.

– Как это?

– Дело в том, что этот оперативник и есть Леон. Он ничего не узнает о твоем участии до самого конца операции. Будешь работать одна, но потом он вывезет тебя из страны. И запомни: ты нам нужна только как пара Леона. Пока самостоятельного значения ты не имеешь. Поэтому свою связь с ним ты обязана сохранить. Понятно? Отвечай, ты все поняла? И улыбайся!

– Да.

– Что – да?

– Не кричи! Понятно.

– Мариш, что ты! Я же шепотом с тобой разговариваю.

– Нет, ты орешь на весь свет. У меня от твоего крика в ушах звенит!

– У тебя в ушах звенит от того, что ты сейчас позеленела, как лягушка, и собираешься хлопнуться в обморок. Пей кофе! Девочка, ты же помнишь, как в нашу первую встречу я несколько раз настойчиво спрашивал, согласна ли ты до конца довериться моим приказам и инструкциям без колебаний и рассуждений. Тогда от твоего ответа зависело решение вопроса о твоей профессиональной пригодности, и если бы ты сразу сказала «да», то я бы тебя не взял. Но ты долго думала, что сказать. Вот тогда я и убедился в том, что ты годишься для нашей работы. А теперь последний и очень важный совет: идя на первое задание, не думай о том, приходилось ли Леону выполнять нечто подобное. Ты должна знать: конечно, приходилось, но для ваших отношений это не имеет никакого значения. Если ты не справишься с собой, вашей любви и взаимному доверию суждено погибнуть. А Леон не вынесет этого. Он живет тобой. Ты – самое важное, что у него есть. Он тоже мой ученик, и я знаю, что у него очень хорошая голова, широкая душа, сердце, полное любви к тебе. Ты не имеешь права предать его и вашу любовь. Что бы ни происходило за порогом вашего дома, вы – пара, вы вместе навечно. Так вы воспринимаетесь в нашей организации. Правильно?

– Да, правильно, Йоси.

– Ну, слава богу, почти улыбнулась! Сколько можно хлебать этот кофе? Пошли, пора на работу!

Таким был мой первый инструктаж по заданию в России. Затем бывали другие, и немало. Меня готовили серьезно, и я поняла, что не имею права на провал. Я не могу провалиться, что бы ни случилось! А понимание того, что моя работа помогает Леону и его успеху, очень сильно подхлестывало мою решимость и усердие. В общем, Йоси знал, чем и как меня мотивировать.

Так прошли следующие три месяца. Я изучала объект своей разрабо